Алексей Яковлев: дети рисуют, не ошибаясь

В Таганроге, в Молодежном центре прошла выставка работ учеников изостудии Алексея Яковлева.  В интервью «Новому курьеру» таганрогский художник и педагог рассказал о том, чему и как учит детей, и как важно передать каждому то, в чем он действительно нуждается.

Алексей, как создавалась ваша изостудия?

Сначала у меня была фотостудия в ДК «Прибой», но в какой-то момент я понял, что здесь я мог бы заниматься с детьми рисованием. В 2010 году, в этом же помещении я открыл изостудию, но еще какое-то время продолжал фотографировать. Площадь в помещении была очень большая — на 50-ти квадратных метрах занимались и взрослые, и дети. Взрослых не смущали дети и, наоборот, я ставил каждому свои задачи. С детьми я в большей степени занимался композицией, а со взрослыми — рисованием натуры.

Сейчас в изостудии есть группы для определенного возраста, и смешанные. Отдельно собрать группу только для взрослых очень трудно. У взрослых всегда какие-то заботы, и мало свободного времени, а в данном случае должна быть методическая работа, упорный труд. Если ты хочешь чему-то научиться, то этому нужно посвятить довольно много времени и пройти через «не получается» и через «не могу». Насколько человек к этому готов?

В чем, на ваш взгляд, отличия преподавания живописи для взрослых и для детей?

— Дети более открыты, они могут принять игру, которую ты им предлагаешь, с ними можно работать по воображению. Для взрослых важна правильность, которая сформировалась в процессе жизни. Для них важно, чтобы стакан выглядел, как стакан. Взрослые стремятся рисовать ближе к реальности, хотя, что такое реальность — никто не задается вопросом, где она начинается и где заканчивается…

И еще важное отличие взрослых от детей: дети меньше боятся ошибиться. Чем младше ребенок, тем меньше страха. До какого-то возраста дети рисуют не ошибаясь. У них нет такого понятия «ошибиться». Оценка «хорошо-плохо» у детей появляется гораздо позже. Они свободнее обращаются с цветом, мазками, а взрослые — более сдержанные и осторожные.

Какие задания даёте ученикам?

— Одна из основных задач – научить детей видеть и понимать, что в коробочке много красок, и то, сколько возможных оттенков существует при возможности смешать краски между собой. Это основная живописная задача. Мы все время работаем с цветом, я говорю об этом, направляю внимание, показываю. Необходимо, чтобы ребенок увидел колоссальное многообразие цветовой гаммы, почувствовал вкус цвета, научился получать радость от новых оттенков. Иногда я им даю нестандартные задания, например, рисовать очень широкими кисточками или задание нарисовать «хуже некуда» (если хуже можно нарисовать, значит не справился с заданием). Это задание детям сложно выполнить, но оно дает возможность перестать бояться, создает подвижность, снимает ограничения.

Есть еще серия заданий нарисовать то, что все знают, но никогда не видели, например «бабайку» или задание не мыть кисточки (рисовал синей краской, а теперь нужно рисовать жёлтой). Нужно как-то выкрутиться из этой ситуации — рисовать боком кисточки или каким-то другим способом.  Часто я даю задание нарисовать пятно, а потом что-то добавлять к пятну и анализировать, что получается.

А общепринятые методики преподавания, привычные для художественной школы?

— Да, я использую традиционные методы обучения. Дети выполняют упражнения карандашом и красками, такие же, как в школе, рисуют предварительные эскизы. Я объясняю, что такое центр композиции, решение в тоне, динамика, ритм и так далее.

Художественная школа — это, в основном, рисование натюрморта. У меня в студии больше композиции, а рисование натуры я предлагаю детям постарше и взрослым. Основное количество детей у меня в том возрасте, когда сидеть и рисовать натюрморт за натюрмортом психологически трудновато.

В изостудию дети обычно приходят с разной внутренней необходимостью, с разными целями. Кто-то — для подготовки к поступлению, а кто-то — для общего художественного развития. Я даю основы живописи через разные виды заданий, хотя ученики могут даже не замечать, что идет ежедневная тренировка. В результате таких тренировок через какое-то время и мазки уже прокладывают правильно, и штрихи, и понятие о тоне формируется.

У меня занималась девочка — Даша Шубич, которая поступила в художественную школу с 9 лет, хотя принимают с 10. Этим летом поступила еще одна девочка, Вика Удовенко. Она у меня занималась два года. Приходится наблюдать, чувствовать, кто к тебе пришел, направлять и помогать.

Алексей, что, по вашему мнению, в первую очередь должен передать учитель своему ученику?

— Каждый ученик — индивидуальность. Мне кажется, что важно передать каждому то, в чем он действительно нуждается. Смелому зачем передавать смелось? Он уже и так смел. То есть нужно быть психологом и понимать, что нужно каждому.

В целом, наверное, необходимо передать умение видеть красоту этого вида деятельности. Истинную красоту, а не какие-то имитации. Сейчас существует слишком много китча, слишком много псевдоискусства. На занятиях я много говорю об искусстве, о том, что оно тождественно самой жизни. Главное это увидеть и понять. Кто-то услышит и воспримет сразу, а у кого-то только спустя годы прорастёт зерно и придёт понимание. В студии присутствует академическое образование, классическая основа, вокруг которой все крутится. Можно отклоняться в любую сторону, например в сторону комикса или аниме или в какой-то другой вид художественной деятельности. Но, как далеко отойти от этой основы, каждый выбирает для себя сам. Я поддерживаю и помогаю.

Я часто обращаю внимание на то, что всё, что мы рисуем – это условность. И мы, как художники, можем выбирать ту степень условности, которая нам необходима на данный момент. Стакан никогда не станет стаканом, это всегда какие-то линии, какие-то штрихи и пятна на бумаге, которые мы принимаем за стакан. Я помогаю увидеть эту условность, ставя учебные задачи, но при этом предоставляю художественную свободу выбора.

Беседовала Наталья ЖАРКОВА

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *