Александр Кисляков: Я не люблю свои выставки
В выставочном зале таганрогского отделения Союза художников открылась ретроспективная персональная выставка Александра Кислякова «Маятник». На выставке, которая открыта до 6 апреля по адресу ул.Греческая,48, представлена живопись, графика и арт-объекты, созданные художником в период с 1984 по 2009 год. Художник, считающий Таганрог своим родным городом, рассказал «Новому курьеру» о своём творчестве, о том, как формировалась нынешняя экспозиция и какой была его первая выставка.
– Александр, чем руководствовались, отбирая работы для выставки в Таганроге, какая была концепция?
– Выставка исключительно ретроспективного свойства. Показал какие-то сохранившиеся работы, в течении 30 лет сочинённые. Живопись, графика, объект… А концепция здесь одна – тоталитаризм махровый! (смеётся). В том смысле, что друзья таганрогские меня за горло взяли с этой выставкой. Отбивался, как мог. Но они победили. Вот и вся концепция.
– Какая музыка, на ваш взгляд, была бы уместна в зале, где представлена нынешняя экспозиция, и могла бы гармонично дополнить художественные образы?
– Мне кажется, музыка в этом зале была бы лишней, отвлекала. Тем более, что образов на этой выставке множество, и они все невероятно разноплановы... Если же поставить вопрос иначе: какую музыку лично я хотел бы там слышать во время выставки, для собственного комфорта... Это мог бы быть и Бриттен, и «История солдата» Стравинского, и «Детский уголок» Дебюсси, и поздняя Карла Блэй. Много хорошей музыки, которая меня бы радовала. Но нужна ли она там? Я не уверен.
– Почему вы решили представить такую ретроспективную выставку именно в Таганроге?
– Да я как-то и не решал особо. В Таганроге у меня много друзей. Здесь мы с Дурицкой, женой моей, прожили, после окончания Грековского училища, 17 лет. В мастерской, в переулке Антона Глушко. Не чужой, словом, для меня этот город. Люблю я его. Вот друзья и уговорили показать работы в местном Союзе художников. Сам бы я вряд ли собрался… Почти все эти работы, на самом деле, именно в Таганроге, в мастерской на Глушко, и были сделаны.
– Ваши впечатления от своей самой первой выставки? Дала ли она вам толчок для ощущения себя художником в полной мере?
– Первая серьёзная выставка была групповой. Сейчас её называют «Однодневной выставкой» группы «Искусство или смерть». Кстати, в Таганроге она проходила в ДК завода «Прибой» в 1988 году. Впечатления сложные были. С одной стороны радостно было, конечно. А с другой… В этой выставке участвовала и моя жена, Наташа Дурицкая. Так вот, у нас не было уверенности, что всё благополучно закончится. Можно было и работу потерять. Такое вот время интересное… Поэтому Дурицкая на той выставке свои работы показывала под псевдонимом «Кисляков А», то есть как бы Наталья Кислякова, жена художника Александра Кислякова… Сейчас уже трудно понять эти волнения молодёжи, мне кажется. Так что толчок был по полной программе…
– Повлияло ли участие в товариществе «Искусство или смерть» на формирование ваших взглядов?
– Не думаю. Мы же все разные были. И остаёмся разные. Авдей Тер-Оганьян, Валера Кошляков, Лёня Стуканов, Вася Слепченко… Скорее, какой-то импульс, дополнительную энергетику нам товарищество дало. Кровь закипала от желания что-то делать – и вместе, и порознь… Авдей Степанович, конечно, настоящий вождь, невероятной энергетики человек. Родись он лет на сто раньше – снёс бы всех, вместе с Малевичем и его УНОВИСами («Утвердители нового искусства» – авангардное художественное объединение, созданное Казимиром Малевичем в Витебске – прим. ред.) Была бы у нас сегодня другая история искусств (смеётся).
– Какие современные художники интересны вам сейчас, что производит впечатление и привлекает внимание?
– Проще сказать, какие художники мне неинтересны. Вот недавно знаменитая выставка Шнура (Сергей Шнуров, лидер рок-группы «Ленинград» – прим. ред.) меня расстроила. Коммерческая машина, ноль искусства. Пластиковая мошонка в лицо обывателю... Даже не вторично, третично всё на выставке, не о чём говорить... А из интересных мне авторов… Из наших – арт-группа «Война» меня приятно удивляла, сильный замах вначале был у них. Пётр Павленский мощно работает, в текстуальном плане. Это из акционистов. Валерий Кошляков, на мой взгляд, очень сильный художник. Из западных товарищей интересен, само собой, Герхард Рихтер, Ансельм Кифер невероятный по своей мощи художественной… Западно-восточный китаец Ай Вэйвэй, Энтони Гормли, Дэмьен Хёрст… Да много их, хороших!
– С каким отношением к современному российскому изобразительному искусству со стороны иностранных искусствоведов и галеристов вам приходится встречаться?
– Я не контактирую с иностранными галеристами и, уж тем более, искусствоведами. Знаю только из публикаций отдельных, что интерес к российскому современному искусству на Западе минимален. Наша арт-сцена пребывает вне мирового контекста. И на то есть множество причин. Изоляционизм даром никому не проходит, за всё приходится расплачиваться. Если современное российское искусство не интересно самим русским, то с чего бы им интересовались иностранцы?
– Как вы относитесь к такому понятию или состоянию, как творческая эмиграция, в каком случае допускаете возможность эмиграции физической, или же даже никогда не задумывались об этом?
– Да я всю свою сознательную жизнь нахожусь в этой самой внутренней эмиграции. Мои книги, мои друзья, моя музыка, мои работы, моя семья – вот это и есть моя территория, моя страна, моя жизнь. И меня не сильно волнует, что происходит снаружи. Какие-то выборы президентов, какие-то министерства культуры и прочие прачечные, какая-то там политика... А физическая эмиграция... Меня этот вопрос не занимает совершенно. Вот когда-то в Таганрог эмигрировал из Ростова-на-Дону.
Изоляционизм даром никому не проходит, за всё приходится расплачиваться. Если современное российское искусство не интересно самим русским, то с чего бы им интересовались иностранцы?
– На какой выставочной площадке, кроме зала Союза художников, в Таганроге, вы планируете или вам бы хотелось представить свои работы в 2018 году.
– Да ни на какой. Я не люблю свои выставки. Если что-то и происходит – только под нажимом друзей, людей, которым нравятся по каким-то причинам непонятным мои работы. Мне не нравятся, а им нравятся. Вот этот феномен меня всю жизнь занимает. Поэтому и не планирую ничего. Вот сейчас предлагают в Ростове персональную выставку сделать. А я не уверен, что мне это нужно. Посмотрим...
– Существует ли придуманная вами галерея «ZHDANOV», и что в ней будет представлено в ближайшее время?
– Конечно, существует, а что с ней сделается? Вот, например, эту мою выставку тоже можно считать выставкой, подготовленной галереей «ZHDANOV». Люди-то те же задействованы. На самом деле, ведь галерея – это не стены, не помещение. Это, в первую очередь, люди, которые в ней и над ней работают. Некое товарищество. И именно эти люди определяют эстетическую программу галереи, круг художников, которые ей интересны. А ближайшим проектом будет персональная выставка Лёши Яковлева, в июне. Таганрогский художник, ученик Саши Щенникова и Лёни Стуканова. Очень интересный парень, рекомендую.
– Вы действительно являлись автором эмблемы ТРТИ в виде скифского лосёнка? Почему в Википедии говорится о пиратском редизайне вашего проекта эмблемы?
– Да, я был автором этой идеи и эскизного проекта. В шестидесятых годах, когда в Таганроге строили новый корпус радиотехнического института, в Некрасовском переулке, среди прочей археологии был найден бронзовый лосёнок. Больше двух тысяч лет ему было. Маленькая изящная фигурка. Так называемый «звериный стиль», скифский период. Пряжка для ремня, в виде лосёнка. Она и сейчас хранится в краеведческом музее Таганрога.
Когда радиоинститут озаботился своей эмблемой, у меня и возникла эта идея – использовать образ найденного под институтом конкретного скифского лосёнка. В начале 1990 года я разработал эскизный проект эмблемы, несколько вариантов. Пакет документов передал ректору института Малышеву. Ему эта идея понравилась, бумаги он оставил у себя и пообещал со мной связаться попозже. Но вскоре его забрали в Москву, на повышение. Руководить наукой и высшим образованием всей страны, кажется. От следующего ректора – Захаревича – сигналов никаких не поступало. А спустя несколько лет я узнал, что скифский лосёнок, уже в новой прорисовке, появился на всех вывесках института. Стал официальной эмблемой ТРТУ. Время было весёлое – перестройка, кутерьма… Мне не до разбирательств было. Уже много позже услышал, что редизайном фирменного знака занималась таганрогская фирма «Архиград». Ну а в нулевых годах радиоинститут был поглощён ростовским университетом. И лосёнок опять куда-то исчез. Теперь у них новая эмблема, ростовская, общая для всех университетских подразделений. А жаль! Лосёнок был сильной идеей, без ложной скромности скажу.
Беседовала Наталья ЖАРКОВА
Александр Кисляков – российский художник, родился в 1954 году в Миллерово. Среднюю школу закончил в Ростове-на-Дону, затем Ростовское художественное училище имени Грекова (мастерская Юрия Фесенко). С 1982 по 1999 год жил и работал в Таганроге. Участник известной арт-группы «Искусство или смерть». В 1990 году разработал эмблему Таганрогского радиотехнического института, знаменитого скифского «Лосёнка». В 2015 году выступил художником в короткометражном фильме «Приглашение в кино» (режиссёр Максим Капля). Работы художника находятся в частных коллекциях России, Германии, США, Литвы. В настоящий момент живет и работает в Ростове-на-Дону.